У ворот было на улице,
Да у широких на широкой,
Да у родителя батюшки —
Не сокол тут налетывает,
Не ясен тут насвистывает,
Да молодец коня объезживает,
Да молодец первобрачный князь,
Князь Иван Иванович
На своем на добром коне.
Уздрела млада, усмотрела
Из высока нова терема,
Из окошка косцерчатого,
Из околенки стекольчатоей:
«Уж ты ой есь, первобрачный молод князь,
Не объезживай команя,
Да не пыли шелкова ковра,
Да не обсвистывай плеточки,
Не изъянь золотой казны».
«Да не тесть мне коня купил,
Мне не твой родной батюшка,
Не Степан Сергеевич, —
Мне-ка свой родной батюшка
Иван Егорович;
Мне не теща убор давала,
Не твоя родна маменька.
Не Лизавета Егоровна —
Мне своя родна маменька,
Мне Надежда Ивановна;
Мне не шурин ведь плетку купил,
Мне-ка свой родной брателко;
Мне не свойка ковер вышивала,
А мне своя родна сестрица;
Мне не княгиня казну нажила,
Не Марья Степановна,
Уж я сам, первобрачный князь,
Да Иван сударь Иванович!».
Да у широких на широкой,
Да у родителя батюшки —
Не сокол тут налетывает,
Не ясен тут насвистывает,
Да молодец коня объезживает,
Да молодец первобрачный князь,
Князь Иван Иванович
На своем на добром коне.
Уздрела млада, усмотрела
Из высока нова терема,
Из окошка косцерчатого,
Из околенки стекольчатоей:
«Уж ты ой есь, первобрачный молод князь,
Не объезживай команя,
Да не пыли шелкова ковра,
Да не обсвистывай плеточки,
Не изъянь золотой казны».
«Да не тесть мне коня купил,
Мне не твой родной батюшка,
Не Степан Сергеевич, —
Мне-ка свой родной батюшка
Иван Егорович;
Мне не теща убор давала,
Не твоя родна маменька.
Не Лизавета Егоровна —
Мне своя родна маменька,
Мне Надежда Ивановна;
Мне не шурин ведь плетку купил,
Мне-ка свой родной брателко;
Мне не свойка ковер вышивала,
А мне своя родна сестрица;
Мне не княгиня казну нажила,
Не Марья Степановна,
Уж я сам, первобрачный князь,
Да Иван сударь Иванович!».