Уж ты тысяцкой, тысяцкой,
Удалой добрый молодец!
Что сидишь ты, Федор Павлович,
Что сидишь ты под образом,
Ты под божией милостью,
Под великою радостью.
На тебе есть кунья шуба,
Кунья шуба соболиная.
Ты сидишь все под образом.
Спросим: «Кушаешь ли, тысяцкой,
Удалой добрый молодец,
Что ли Федор ты все Павлович?».
«Уж я кушаю, кушаю
Я гусятину, гусь с перцом,
Лебедятину, гусь с чесноком».
Уж мы спросим у тысяцкого:
«Уж ты любишь ли, тысяцкой,
Удалой добрый молодец,
Ты свою молодую жену,
Молоду жену-боярину,
Ты Овдотью Степановну?».
Отвечает нам тысяцкой,
Удалой добрый молодец:
«Я люблю молодую жену,
Молоду жещу-боярину,
Что Овдотью Степановну».
Удалой добрый молодец!
Что сидишь ты, Федор Павлович,
Что сидишь ты под образом,
Ты под божией милостью,
Под великою радостью.
На тебе есть кунья шуба,
Кунья шуба соболиная.
Ты сидишь все под образом.
Спросим: «Кушаешь ли, тысяцкой,
Удалой добрый молодец,
Что ли Федор ты все Павлович?».
«Уж я кушаю, кушаю
Я гусятину, гусь с перцом,
Лебедятину, гусь с чесноком».
Уж мы спросим у тысяцкого:
«Уж ты любишь ли, тысяцкой,
Удалой добрый молодец,
Ты свою молодую жену,
Молоду жену-боярину,
Ты Овдотью Степановну?».
Отвечает нам тысяцкой,
Удалой добрый молодец:
«Я люблю молодую жену,
Молоду жещу-боярину,
Что Овдотью Степановну».