Уж ты, сестрица моя родная,
Уж иа чужой-то на сторонушке
Не нагреешь ретиво сердцо
Ни лри печке, ни при отоничке,
Ни при красненьком 'солнышке.
На чужой-то на сторонушке
Не держи, моя родная,
Ни дружков, да ни подруженек.
Только знай ты, моя родная,
Свою миленькую ладушку.
На чужой-то на сторонушке,
Если горюшко накопится —
Лучше выйди, моя родная,
Ты на чистенькое полюшко,
Ты ко быстренькой ко реченьке,
Сядь на серенький на камушек,
Где печет да красно солнышко.
Никто не скажет про твое горюшко:
Серый камень-то молчажливый,
Бережка то вот спесивые,
Быстра речка перенослива,
Сыра мать-земля терпливая, —
Не расскажут твово горюшка!
Уж иа чужой-то на сторонушке
Не нагреешь ретиво сердцо
Ни лри печке, ни при отоничке,
Ни при красненьком 'солнышке.
На чужой-то на сторонушке
Не держи, моя родная,
Ни дружков, да ни подруженек.
Только знай ты, моя родная,
Свою миленькую ладушку.
На чужой-то на сторонушке,
Если горюшко накопится —
Лучше выйди, моя родная,
Ты на чистенькое полюшко,
Ты ко быстренькой ко реченьке,
Сядь на серенький на камушек,
Где печет да красно солнышко.
Никто не скажет про твое горюшко:
Серый камень-то молчажливый,
Бережка то вот спесивые,
Быстра речка перенослива,
Сыра мать-земля терпливая, —
Не расскажут твово горюшка!